Стихийная политика населения

www.vremya.ru

Напротив, коль скоро шестерни правительства и народа цепляются друг за друга, совпадают, в движение приводится весь сложный народнохозяйственный механизм с хорошими, порой потрясающими результатами. Страна богата и сильна своими товарами, а поскольку правительство ничего такого не производит, то от него требуется, казалось бы, самое простое -- улавливать пожелания людей и по возможности создавать условия для их воплощения. Но именно это самое простое -- большая редкость в мировой истории. Правительства предпочитают другое -- властвовать над народом, воевать с ним, запрещать, разгонять демонстрации, плодить бюрократию и т.д.

В экономике существуют два вида прогресса. Первый вид -- это рыночный путь при непременном государственном регулировании. Альтернатива в виде мобилизационного способа не оправдала себя. Вопрос этот ясен, и не будем на нем останавливаться. Второй вид прогресса -- более сложный и состоит в преодолении сбоев самого рыночного развития. Неожиданно для остального мира та или иная страна, иногда без поголовной грамотности и без несметных природных кладовых, вдруг выходит на спираль длительного роста, не показывая признаков перегрева, то есть критической разбалансированности показателей. В чем причина этого чуда -- головоломка для яйцеголовых. Обычно все сводится к неравномерности экономического развития, но это неудовлетворительное объяснение, ибо остается скрытым первоисточник неравномерности.

Двигатель экономики, как бы это расхоже ни звучало, -- человек в неразрывной связи двух его сторон, как потребителя и производителя. Мудрость официальной политики состоит (должна состоять) в том, чтобы, с одной стороны, фиксировать и уважать потребительские потребности человека, а с другой -- удовлетворять их путем поощрения соответствующих производств. Тогда возвышение экономики и страны гарантировано. Есть и другой вариант счастливой ситуации: подъем формируется не по воле властей, а благодаря случайному сочетанию факторов. Конкретные обстоятельства в обоих сценариях могут быть разные -- итог один, с обочины государство попадает в лидеры мировой динамики.

В теоретической литературе прошлого фигурирует понятие "экономический человек". Имеется в виду изменение позиции усредненного члена общества в зависимости от конкретных условий. Например, при бесплатности товаров и услуг поведение людей будет иным, чем при их покупках, даже если речь идет об одинаковых итоговых суммах. С этим фактором мы столкнулись при монетизации льгот на лекарства, крайне неудачно проведенной властями и впоследствии замененной добровольным выбором льготниками платного или бесплатного варианта. Стихийная политика населения шире действий "экономического человека" и охватывает все аспекты жизни общества.

Экономика основана на простых реалиях, на здравом смысле. Возьмем Китай. Его непрерывный почти 30-летний подъем с ежегодными двухзначными показателями роста опровергает каноны экономической теории и не укладывается в схему чередования жирных и скудных лет. Никто не знает, что будет дальше, но и того, что там произошло в этот период, достаточно для осознания несовершенства традиционного подхода, без анализа взаимодействия правительства и народа. А как разложить по полочкам соседний эксклюзив -- стремительный выход на авансцену малых "азиатских тигров"? Просвещенные атлантические страны, исповедующие теорию до Адама Смита и после него и меняющие свои мейнстримы, выглядят на фоне этого взлета как перегруженный проблемами арьергард. И дело совсем не в разнице уровней развития, мол, "китайский дракон" и "тигры" стартовали с низкой точки, отсюда и сверхтемпы. Типичное заблуждение, которое, взятое в обобщенном плане, привело бы нас к тому неверному выводу, что бедные страны должны по индексам обгонять богатые или что богатые страны не могут показать высоких скоростей. Это совсем не факт. Богатые страны обладают великолепными возможностями ускорения. Почему эти возможности не претворяются в жизнь -- пункт, имеющий прямое отношение к рассматриваемой теме.

Обратимся к нашей собственной стране. Вынуждены признать, что интересы народа и политика властей вряд ли когда-нибудь находились у нас в гармонии. Расхождение между ними типично и для настоящего времени. Верхи держали низы в ежовых рукавицах, а низы в этих условиях искали пути, чтобы жить и чтобы попросту выжить.

Воровство. Его считают типичной чертой русского национального характера. На самом деле мы имеем здесь самое наглядное проявление стихийной политики со стороны населения. Испокон веков властители земли русской, мягко говоря, не стеснялись в обращении со своими подданными. Кров и пища для простых смертных не относились к числу их заветных дум. Крепостное право, советская бедность, нищета в новой России -- это ли не худшие приметы действительности. Воровство выступает здесь как необходимая оборона, как ответная реакция на экономическое угнетение. Власти, вместо того чтобы обеспокоиться положением дел, созданным по их почину, и, выражаясь политэкономическим языком, увеличить долю потребления в валовом продукте, т.е. пойти навстречу гражданам, борются с воровством, не отдавая отчета в том, что это вторичное явление. Вспомним сталинский закон о колосках, не щадивший никого, даже детей.

Людям нужен хлеб, чтобы не умереть, а их за это бросают в тюрьму. Сегодня тот, кто с целью утоления голода украл булку и пакет молока общей стоимостью более ста рублей, обречен на судебное преследование. Мы совсем не оправдываем воровство, а хотим лишь снова и снова подчеркнуть, что его не победить как социальное явление, держа людей на прожиточном минимуме и ниже его. Уголовный кодекс нацелен на индивидуальные отклонения, и они всегда будут, но он не может служить машиной для подавления общества. "Всех не пересажаешь".

Выход только один -- разумная линия правительства, которая не перечеркивала бы жизненные потребности гомо сапиенс. Но в этом вся загвоздка.

Показательно сравнить реакцию наших властей на возникновение чрезвычайных ситуаций в собственной стране и за рубежом. К сожалению, в нашем распоряжении нет статистики материальных затрат на эти цели (она за семью печатями), однако и без нее очевидно, как отзывчиво и щедро Россия помогает соседним и дальним странам. Самолеты МЧС только и ждут, чтобы вылететь куда-нибудь с этой миссией, о чем СМИ сообщат городу и миру. Не то с собственными гражданами, пострадавшими от природных катастроф. Реки могут затопить целые поселки, уничтожить мосты, кров, имущество, скот, но общественность даже не узнает об этом.

Вот другой пример на злобу дня. Сейчас обозначился в мире быстрый рост цен на продовольствие, что стимулирует инфляцию на отечественном рынке. Не в силах удержать ее в заданных рамках, правительство, не смущаясь, возлагает вину на зарубежье. Формально так и есть, товары поступают оттуда. Но истинная причина удорожания продуктов питания иная -- вконец запущенное собственное сельское хозяйство, вследствие чего продовольственный рынок наполовину отдан иностранным импортерам, которые устанавливают свои "объективные" цены. Их не волнует усилившаяся незащищенность чужого населения. И все это происходит в то время, когда развитие сельского хозяйства объявлено в России национальным приоритетом.

Бюрократия вкупе с коррупцией. Практика взяток ежечасно возникает и поддерживается в силу того, что люди не могут рассчитывать на поддержку органов власти при решении своих проблем, на надлежащее исполнение этими органами обязанностей перед гражданами. Любое обращение за получением справки в связи с оформлением или переоформлением бумаг на право собственности на шесть соток сопряжено для посетителей с дискомфортом и потерей времени. О предпринимателях и говорить нечего. Государство, призванное помогать своим гражданам, само служит помехой для их нормальной жизни. Именно оно несет ответственность за то, что поставить гербовую печать стоит незаконных денег, что коммерциализация госфункций превратилась в обыденность.

Или взять здравоохранение, еще один национальный приоритет. Несмотря на официальные обещания и циркуляры, медицинское обслуживание на местах не соответствует статусу уважающей себя державы. Рядовые люди поставлены в положение, когда без "левых" трат они не могут получить врачебной помощи. А еще есть ГИБДД, ЖКХ, нехватка яслей и детсадов... Из таких примеров состоит вся наша жизнь.

Население нельзя обхитрить. Обладая инстинктом самосохранения, оно найдет путь из любого лабиринта. Однако происходит это не без ущерба как для него самого, так и для государства в целом. Страна теряет темпы развития, уровень жизни, престиж, демографию. Правительство и народ как бы ведут между собой шахматную партию, где проигрыш любой стороны нежелателен.

Беда России не в народе, который иногда злонамеренно или бездумно называют вороватым, пьющим и с ленцой. Напротив, это народу не повезло с правящими верхами. Их эгоцентризм, передаваемый по наследству от одного режима к другому, является социальным содержанием государственной политики, некоей константой.

Демократизация жизни в новой России кое-что изменила в этом отношении, однако реальная нацеленность власти на нужды простого населения оставляет желать лучшего. Неконструктивность курса сказывается в том, что население негативно воспринимает многие шаги правительства и выступает в пику им. Здесь обнаруживает себя расточительность режима, который вместо того чтобы направить общественную энергию на решение актуальных задач, вступает с ней в противоборство. Законы, даже самые хорошие, не будут работать в России до тех пор, пока элита живет не по закону, а по своим понятиям и произвольным правилам.

Возвращаясь к вопросу о втором виде прогресса, который стране совершенно необходим, следует обратить внимание на то, что ориентация на нужды населения, на потребительский комплекс, созвучие с ними создала бы большой запас прочности в экономике. Он обеспечил бы безопасность в любых ситуациях, как при совершении ошибок во внутренней политике, так и при неблагоприятной мировой конъюнктуре. Народу не в чем исправляться, он всегда прав, а вот правительству стоит многое пересмотреть в отправлении своих обязанностей.