www.expert.ru
Редакционная статья
Бравурный хозяйственный старт года порадовал Минэкономики, но не экономистов. Первое, не дожидаясь итогов квартала, повысило официальный прогноз роста ВВП на этот и три последующих года. Вторые в большинстве своем списали неожиданный скачок темпов роста на разницу в температурах зим, нынешней и прошлой. Дескать, строительство и нефтянка нынче не останавливали производственный процесс из-за холодов, вот и разница в темпах.
Более внимательный анализ тенденций развития нашей экономики заставляет задуматься о куда менее конъюнктурных обстоятельствах. Ну, например, о том, как меняется зависимость хозяйства от нефти или, что, впрочем, почти то же самое, на какой стадии развития «голландской болезни» мы находимся.
Маленький ликбез. Под «голландской болезнью» понимают серию переплетенных друг с другом деформаций в экономиках ресурсоэкспортирующих стран. Прежде всего речь идет об избыточном (относительно возможностей эффективного производственного освоения) притоке капитала, стимулируемом возгонкой цен национальных активов и валюты, и питающим, в свою очередь, их дальнейший рост, что делает процесс самоподдерживающимся и захватывающе энергичным. При этом задавленные дорогой валютой обрабатывающие отрасли медленно хиреют, по мере чего страна утрачивает стратегические позиции в международной конкуренции.
Это в книжках. А теперь посмотрим «за окошко». Наблюдаемое ускорение темпов роста нашей экономики произошло, несмотря на прекращение аккурат к концу прошлого года роста стоимости российского экспорта. При том что рост физических объемов вывоза главного экспортного товара, нефти, остановился еще два года назад. Похоже, нынешняя волна роста имеет вообще ненефтяную природу. Появляется все больше оснований утверждать, что российская экономика находится в процессе перехода от экспорториентированной модели роста к модели, где главным двигателем роста является расширение внутреннего спроса, прежде всего инвестиций.
И в этой модели дорожающий рубль не тормозит рост, а ускоряет его, удешевляя импорт машин и оборудования, стимулируя прямые инвестиции из-за рубежа. Параллельно растут занятость и выпуск в отраслях, обслуживающих импорт (торговля, информационно-коммуникационный сектор, финансы и другие).
Конечно, структурные эффекты тоже имеют место. Экономическая активность все больше смещается в сектора экономики, избавленные по своей природе от конкуренции с импортом. Это строительство, большая часть промышленности стройматериалов, ЖКХ, львиная доля транспорта, бытовых и финансовых услуг, торговля. Именно эти сферы экономики в последнее время обеспечивают львиную долю совокупного роста ВВП. Возможно, в чистой теории не конкурирующие с импортом отрасли действительно имеют меньше стимулов для инноваций, а потому в долгосрочном плане их преимущественное развитие вредит конкурентоспособности экономики. Но надо быть, однако же, большим мазохистом, чтобы огорчаться бумирующему развитию этих важных кусков нашей, все еще такой неосвоенной, страны.
Гораздо большую тревогу вызывает исчерпание экономикой легких резервов роста. Прежде всего резервов производственных мощностей, технологически и экономически отвечающих требованиям спроса. Бурный рост внутреннего рынка привел к тому, что все мощности, которые были, оказались загружены. Чтобы двигаться дальше, надо расширять мощности, вводить новые очереди действующих и строить новые заводы. То есть переходить к принципиально другим масштабам и срокам окупаемости проектов, к другому уровню мышления и поведения.
До сих пор доминирующим родом занятий российских предпринимателей из капиталоемких неэкспортных отраслей были: а) оптимизация внутренней структуры компаний — как в части активов, так и собственников; б) раздел рынков и их монополизация, заканчивающаяся, как правило, установлением ценового диктата. Так и подмывает назвать сей синдром «русской болезнью». И она, конечно же, не в пример тяжелее «голландской». Потому что корни этой болезни лежат в сфере сущностной мотивации рыночных игроков, а не в сочетании макроэкономических обстоятельств.
С «голландской болезнью» наша экономика научилась вчерне справляться своими силами. Победить застаревшую «русскую болезнь» без хирургического вмешательства или, как минимум, комплексной терапии вряд ли удастся.
